Наш практикум отличается от других практикумов о

коммуникации и психотерапии по нескольким существующим

параметрам. Начиная наши исследования, мы наблюдали

деятельность людей, блестяще делающих свое дело, после чего они

с помощью метафор попытались обьяснить что же они делают. Эти

попытки они называли теоритезированием. Они могут рассказывать

истории о миллионе отверстий и проникновений в глубь, вы

сможете узнать, что человек подобен кругу, к которому с разных

сторон направлены многочисленные трубы и тому подобное.

Большинств из этих метафор позволяет человеку узнать, что надо

делать, и как надо делать.

Некоторые организуют практикумы, на которых вы можете

наблюдать и слышать человека, компетентного в так называемой

"профессианальной коммуникации", такой человек продемонстрирует

вам что он действительно умеет делать определенные вещи. Если

вам повезет, и вы сможете держать свой сенсорный аппарат

открытым вы научитесь делать определенные вещи.

Существует также определенная группа людей, называемых

теоретиками. Они расскажут вам о своих убеждениях. Относительно

истинной природы человека, о том, каким же должен быть

"открытый, приспособленный, аукиничный, спонтанный" и т. д.,

человек, но не покажут, как можно чтолибо делать.

Большинство знаний по психологии на сегодня устроены так,

что в них смешивается то, что мы называем "моделированием" с

тем, что обычно называется теорией, а мы считаем этиологией.

Описание того, что люди делают, смешивается с описанием того,

какой же является реальность сама по себе. Когда вы смешиваете

опыт с теорией и упаковываете это в одну пачку, то получаете

психотеологию. Что получает свое развитие в системе религиозных

убеждений, во главе каждой из которых стоит свой мощный

евангелист.

Еще одна странная вещь в психологии -- это масса людей,

называющих себя "исследователями" и никак не связаны с

психологами практически! Каким-то образом случилось так, что

исследователи производят информацию не для практиков. В

медицине дело обстоит другим образом. Там исследователи строят

свои исследования таким образом, чтобы их результаты могли

помочь практикам в их действительности. А практики активно

реагируют на исследователей, говоря им, в каких знаниях они

нуждаются. Следующим важным признаком характеризующим

психотерапевтов, является то, что они приходят в психотерапию с

готовым набором подсознательных стереотипов, что дает огромную

вероятность неудачи их деятельности. Когда психотерапевт

начинает работу, он прежде всего настроен на поиск

неадекватности в содержании. Они хотят знать, в чем же состоит

проблема, чтобы помочь человеку найти решение.

Это всегда происходит и именно так, и независимо от тогоо,

получал ли психотерапевт подготовку в академическом институте

или в комнате с подушкой на полу. Это происходит также с теми,

кто считает себя "ориентированным на процесс". Где-то в глубине

их сознания постоянно звучит голосок: "Процесс, следит за

процессом". Такие люди скажут вам: "Да, я-психотерапевт

ориентированный на процесс. Я работаю с процессом" Я работаю с

процессом" Каким-то образом процесс превращается в вещь -- вещь

в себе и для себя.

И еще один парадокс. Огромное большинство психотерапевтов

считают, что быть хорошим психотерапевтом -- это делать все

интуитивно, что означает иметь развитое подсознание, которое

все делает за вас. Так прямо они об этом не говорят, так как не

любят слово "подсознание", но они делают то, что они делают, не

зная, как они это делают. Мне кажется, что действия,

совершаемые с помощью подсознания могут быть очень полезными и

хорошими. Но, те же самые психотерапевты говорят, что целью

психотерапии является осознанное понимание своих проблем,

инсайт. Таким образом, психотерапеты -- это группа людей,

которые утверждают, что они не знают, как они делают и вместе с

тем убеждены, что единственный путь достижения чего либо в

жизни- это знания того, каковы же соответственно проблемы

человека! Когда я начал впервые исследовать процесс

психотерапии я спрашивал терапевтов к какому результату они

стремятся, меняя тему разговора или приближясь к пациенту и

прикасаясь к нему определенным образом, либо же повышая или

понижая голос. Они отвечали примерно следующее: "Ах, у меня не

было никаких особых намерений" Я тогда говорил: "Ну хорошо.

Давайте же тогда вместе с вами исследуем то, что произошло и

определим, каким же был результат"На что они отвечали: Нам это

вовсе не нужно". Они считали, что если они будут делать

определенные вещи с целью достижения определенного результата,

то будут совершать что-то плохое, называемое

"манипулированием".

Мы считаем себя людьми которые создают "модели". Мы

предаем очень мало значения тому, что люди говорят, и очень

большое значение тому что люди делают. Затем мы строим модель

того, что люди делают. Мы не психологи, не теологи и не

теоретики. Мы не думаем о том, какова же"реальность" на самом

деле. Функция моделирования-создавать описания, которое

является полезным. Если вы заметите, что мы опровергаем что-то

известное вам из научных исследований или из статистики, то

попробуйте понять, что мы предлагаем здесь просто иной уровень

опыта. Мы не предлагаем ничего истинного, а предлагаем только

полезное.

Мы считаем, что моделирование является успешным, если

можно систематически получать результат, которого достигает

моделируемая личность. А если можем научить еще кого-то

систематически достигать тех же самых результатов, то это

является еще более сильным тестом на успешное моделирование.

Когда я сделал свои первые шаги в области изучения

коммуникации, мне случилось попасть на конференцию. В зале

сидело 650 человек. Очень известный человек поднялся на трибуну

и сделал следующее утверждение: "Самое важное, что мы должны

понять относительно психотерапии и коммуникации -- это то, что

первым шагом является установление личного контакта с человеком

с которым вы общаетесь". Это утверждение поразило меня в том

смысле, что мне оно всегда казалось очевидным. Этот человек

говорил еще 6 часов но не разу не сказал, как же установить

этот контакт. Он не указал ни на одну специфическую вещь

которую каждый бы мог сделать, чтобы лучше понять другого

человека, или, по крайней мере, создать иллюзию, что его

понимают.

Затем я посещал курс"активного слушания". Нас учили

перефразировать то, что мы слышим от человека что означает

искажать услышанное. В последствии мы обратились к изучению

того, что в действительности делают те люди, которые считаются

"корефеями" в психотерапии. Когда мы сравнивали двух таких

терапевтов, как В. Сатир и М. Эриксон, то пришли к выводу, что

по видимости трудно найти трудно найти два более различных

способов действия. По крайней мере, я более резкого различия

никогда не видел. Пациенты работавшие с тем и другим

терапевтом, также утверждают что получили при этом совершенно

различный опыт. Тем не менее если рассмотреть их поведение и

основные стереотипы и последовательность действий, то они

оказываются сходными. В нашем понимании, последовательность

действий которые они используют, чтобы достигать, скажем,

драматических эффектов, весьма и весьма сходны. Делают они одно

и то же но "упаковывают" совершенно по разному.

То же самое справедливо относительно Ф. Персла. По

сравнению с Сатир и Эриксоном -- у него меньше количество

стереотипов действия. Но когда он действует сильно и

эффективно, у него обнаруживаются те же самые

последовательности действий, что и у них. Фриц обычно не

стремиться к достижению определенных результатов. Если кто-то

прийдет к нему и скажет: У меня истерический паралич левой

ноги", то он не будет прямо стремится к определенному

устранению этого симптома. Милтон же и Верджиния нацелена на

достижение определен- ного результата, что мне очень нравиться.

Когда я захотел обучаться психотерапией то попал на такой

учебный курс, где ситуация была такова: вас высаживали на

необитаемый остров и в течении месяца каждый день

бомюандировали информацией ожидая, что так или иначе вы

что-нибудь себе подберете. Руководитель этого практического

курса имел очень богатый опыт и умел делать такие вещи,

котолрые не кому из нас не удавались. Но когда он говорил о

том, что он делает, то мы отнюдь не обучались делать это.

Интуитивно, или, как мы говорим, подсознательно, его поведение

было систематизированно, но он не осозновал как оно

систематизировано. Это -- комплимент его гибкости и способности

отличать полезное от неполезного.

Например, мы очень мало знаем о том, как пораждается

фраза. Умея говорить, вы так или иначе создаете сложные

построения из слов, но ничего не знаете о том, как же вы это

делаете, и не понимаете сознательного решения о том, какой же

будет фраза. Вы не говорите себе: "Так, я собираюсь себе что-то

сказать... С начала я поставлю существительное потом

прилагательное, затем глагол, а в конце наречие, чтобы знаете,

по красивее немножко получилось". Но все таки говорите на

языке, который имеет синтаксис и грамматику, т. е. правила

настолько же четкие и ясные как математические постоянные.

Люди, называющие себя транформационными лингвистами, исстратили

много государственных денег, бумаги для того, чтобы определить

эти правила. Они, правда, не говорят, что с ними можно делать,

но это их не интересует. Их совершенно не интересует реальный

мир, и я, живя в нем, иногда понимаю почему.

Итак, человек, говорящий на любом языке, имеет

безошибочную интуицию (языкоаую). Если я скажу: "Понять вы да

можете идею эту", то ваше впечатление от этой фразы будет

совершенно иное, чем если бы я сказал: "Да, вы можете понять

эту идею", хотя слова, состовляющие обе фразы совершенно

одинаковы. Что-то на подсознательном уровне говорит вам, что

вторая фраза сформулирована правильно, а первая нет. Задача

моделирования, которую мы себе ставим, заключается в том, чтобы

выробатать подобную систему различения для вещей более

практических. Мы хотим выделить и показать в ясном виде то, что

одаренные терапевты делают интуитивно или подсознательно, и

сформулировать правило, которое желающий может выучить.

Когда вы приходите на семинар происходит обычно следующее.

Руководитель семинара говорит: "Все, что вы должны делать,

чтобы научиться тому, что я умею, как опытный коммуникатор, это

прислушиваться к тому, что делается у вас внутри". Это верно в

том случае, если у вас внутри вдруг окажется то же самое, что и

у руководителя.

И мы догадываясь, что по всей вероятности этого у нас нет.

Я думаю, что если вы хотите иметь такую интуицию, как у

Эриксона, Сатир или Персла, вы должны пройти через период

тренинга, чтобы это приобрести. Если вы пройдете через такой

тренинг, то можете приобрести такую же интуицию, настолько же

бессознательную и систематическую, как языковая.

Если понаблюдаете за тем, как работает В. Сатир, то на вас

обрушится огромный поток информации-о том, как она двигается,

каким тоном говорит, как меняет тему, какие сенсорные сигналы

использует, чтобы определить свою позицию по отношению к

каждому члену семьи и т. д. Это невероятно сложная задача --

проследить за всеми выделяемыми ею сигналами ее реакциями на

них и реакциями членов семьи на ее вмешательство.

Мы не знаем, что делает В. Сатир с семьями на самом деле.

Но мы можем описать ее поведение так, чтобы дать кому-либо то

описание и сказать: "Вот, возьмите это. Производите такие-то

действия, в такой последовательности. Продолжайте до тех пор,

пока эта система действий не станет постоянной часть вашего

подсознания, и вы сможете вызывать такие же реакции, как и

Сатир". Мы не проверяли наше описание на точность или

соответствие научным данным. Мы хотим лишь понять, является ли

ваше описание адекватной моделью того, что мы делаем, работает

оно или не работает, можете ли использовать ту же

последовательность действий, что и Сатир, и при этом достигать

аналогичных результатов? Наши утверждения не имеют отношения ни

к "истине", ни к тому, что "на самом деле происходит". Но мы

знаем, что наша модель поведения Сатир эффективна. Работая по

нашим описаниям, люди научились действовать настолько же

эффективно, как и Сатир, но стиль каждого при этом оставался

индивидуальным. Если вы научитесь говорить по французски, то

все равно выражать себя на этом языке вы будете по своему.

Вы можете использовать наше сознание для того, чтобы

принять решение о приобретении определенных навыков, которые,

видимо, будут вам полезны в вашей профессиональной

деятельности. Используя наши модели, вы можете тренировать эти

навыки. После некоторого периода сознательной тренировки вы

можете позволить новым навыкам функционировать подсознательно.

Своим умением водить машину все мы обязаны сознательной

тренировке. Теперь мы можем водить машину на далекие расстояния

и не осозновать, как мы это делаем, пока какая-то

исключительная ситуация не привлечет нашего внимания.

Эриксон и Сатир и все успешно работающие терапевтами

уделяют огромное внимание тому, как человек представляет себе,

то о чем говорит, использует эту информацию самым разнообразным

путем. Например, представьте, что я клиент Сатир и говорю ей:

"Вы знаете, Вирджиния, как... мне тяжело... ситуация моя очень

тяжелая... Моя жена... попала под поезд... Вы знаете, у меня

четверо детей, и двое из них гангстеры... Я постоянно думаю о

том, что я... не могу понять в чем дело".

Я не знаю, видели вы как работает Вирджиния, но она

работает очень, очень красиво. То, что она, делает, кажется

волшебством, несмотря на то, что я убежден, что волшебство

имеет свою структуру и может быть доступно всем вам. Одна из

целей, которую она преследует, отвечая тому человеку -- это

приближение, присоединение к этому человеку в его модели мира

примерно следующим образом: "Я понимаю, что у вас что-то есть,

что вас гнетет, и вы как человек не хотите для себя тяжести,

которую внутри себя вы постоянно ощущаете. Вы надеетесь на

другое".

На самом деле не важно, что она ему ответит, пока она

использует подобные слова и тон голоса, что и пациент. Если бы

тот же самый клиент пошел к другому психотерапевту, то диалог

мог бы выглядеть так: "Вы знаете доктор Бэндлер, мне очень

тяжело. Знаете, похоже, что не могу сам с этим справиться".

-- "Я вижу это мистер Гриндер..."

-- "Кажется я сделал что-то не то, со своими детьми, но не

знаю, что же именно. Я думаю, может быть, вы помежете мне

помочь понять это".

-- "Конечно я вижу, о чем вы говорите. Сосредоточимся на

одном из конкретных аспектов. Постарайтесь дать мне свою

собственную точку зрения на происшедшее. Скажите, как вы видете

ситуацию в данный момент.

-- "Но... знаете... я... я чувствую, что, что кажется не

могу ничего ухватить".

-- "Я вижу это. Для меня важно -- что стало ясным из

вашего красочного описания -- для меня важно, чтобы мы увидели

дорогу, по которой мы пройдем вместе".

-- "Я пытаюсь рассказать вам о том, что моя жизнь была

полна тяжелейших событий. И стараюсь найти способ..."

-- "Я вижу, что все выглядит разрушенным... по крайней

мере, это следует из вашего описания. Тона. в которой вы все у

меня спрашиваете отнюдь не веселы".

Вот сейчас вы сидите и смеетесь, а мы не можем даже

сакзать, что сгустили краски по сравнению с тем, что происходит

в "реальной жизни". На наблюдение того, что происходит в

психиатрических клиниках и амбулаториях, мы потратили массу

времени. По нашим мнениям, очень многие терапевты путаются

подобным образом.

Мы приехали из Калифорнии, где полно электронных фирм. У

нас было много клиентов, которые называли себя "инженерами". Не

знаю почему, но обычно инженеры имеют одни и теже принципы,

заставляющие их прибегнуть к терапии. Я не знаю, почему, но они

приходят и говорят примерно следующее: "Знаете примерно в

течении, длительного времени я чувствовал себя на подъеме,

много достиг, но приближаясь к вершине я оглянулся и увидел,

что моя жизнь пуста" Видите ли вы это? То есть, видели вы, чтоб

у человека моего возраста были подобные проблемы?

-- "Да, я начинаю схватывать суть ваших мыслей -- вы

хотите измениться".

-- "Подождите минуту, я хочу попытаться показать вам, как

я вижу всю картину. Знаете..."

-- "Я чувствую, что это очень важно"

-- "Да, я знаю, что каждого человека что-то тревожит, но я

хочу дать действительно ясное представление о том, как я аижу

проблему, чтобы вы смогли показать мне, что я должен знать для

этого, чтобы найти выход из положения, поскольку, откровенно

говоря, я чувствую себя очень подавленным. Видите ли вы, как

это может быть?

-- "Я чувствую, что это очень важно. В том, что вы

говорите, есть многое, за что можно ухватиться. Нужно только

работать над этим вплотную".

-- "Я действительно хотел бы услышать вашу точку зрения".

-- "Но я не хочу, чтобы вы избегали подобных чувств.

Пойдемте вперед и дадим им свободно течь, чтобы они смыли этот

ад, который вы здесь изобразили".

-- "Я не вижу, чтобы это нас к чему-нибудь привело".

-- "Я чувствую, что вы наткнулись на барьер в наших

отношениях. Не хотите ли вы обсудить ваше сопротивление."

Не заметили ли вы случайно стереотипа в этих диалогах? Мы

наблюдали терапевтов, которые проигровали этот стереотип в

течение 2-3 дней Сатир же действует совершенно иным путем-она

присоединяется к клиенту, а другие психотерапевты -- нет. Мы

заметили у человеческих существ одну интересную черту. Если они

замечают, что какой-то результат действия, которое они имеют

производить, не дает результатов, они все равно повторяют его.

У Скиннера была группа студентов, долго эксперементирующих с

крысами в лабиринте. И кто-то однажды их спросил: "Какова же

реальная разница между человеком и крысой? " Не побаясь на

наблюдения, бихевиористы тут же решили, что для решения этого

вопроса необходим эксперимент. Они построили огромный лабиринт

рассчитанный на человека, затем подобрали контрольную группу

крыс, и учили их проходить через лабиринт, в центре которого

находился кусочек сыра. Группу же людей стимулировали 50-ти

доллоровой бумажкой. В этой части эксперимента значимых

различий между людьми и крысами не было. Лишь на уровне

вероятности 95% обнаружили, что люди обучаемы несколько

быстрей, чем крысы.

Но действительно значительные различия появились во второй

части эксперимента, когда из лабиринтов убрали сыр и 50-ти

доллоровые бумажки. После нескольких попыток крысы отказались

ходить в лабиринт. Люди же никак не могли остановиться! Они все

бегали. И даже ночью проникали в лабиринт с этой целью.

Одной из мощных процедур, обеспечивающих рост и развитие

большинства областной деятельности, является правило: если то,

что вы делаете не срабатывает, сделайте что-либо другое.

Если вы инженер, собравший ракету и вы нажимаете кнопку, а

ракета не взлетает, вы меняете свое поведение ищете, какие

изменения в конструкции надо произвести, чтобы преодолеть

тяжесть.

Но в психиатрии дело обстоит иначе: если сталкиваетесь с

ситуацией в которой ракета не взлетает, то это явление имеет

определенное название "сопротивляющийся клиент " Вы

констатируете факт, что то, что вы делаете, не срабатывает, и

обвиняете в этом клиента. Это освобождает вас от

ответственности и необходимости изменять свое поведение. Или,

если вы более гуманно настроены, вы"разделяете с клиентом

чувство вины за неудачу" или говорите, что "клиент еще не

готов".

Другой проблемой в психиатрии является одного и того же

несколько раз. То, что делает Фриц и Вирджиния, делалось и до

них. Понятия, используемые в трансактном анализе (например

"разрешение"), были известны еще по работам Фрейда. Интересным

является то, что в психиатрии названия не передаются.

Когда люди научились читать, писать и передавать друг

другу информацию, количество знаний начало увеличиваться. Если

кто-то изучает электронику, то сначала он увеличивает и

овладевает всем тем, что было достигнуто ф этой области, чтобы

идти дальше и открывать при этом чтото новое.

В психотерапии мы сначала полагаем, что человек пошел в

школу, после ее окончания он начинает заниматься психотерапией

-- вообще не существует способов обучения психотерапевтов. Все,

что мы делаем -- это предоставляем им клиентов, и

провозглашаем, что они имеют "частную практику" т. е.

практикуют частным образом.

В лингвистике существует понятие "номинализация".

Номинализация происходит тогда, когда мы берем процесс и

описываем его как вещи или явление. При этом сильно запутываем

себя и окружающих, если не будем помнить, что используем,

скорее, представление, нежели часть опыта. Это явление может

быть полезным. Если вы- член правительства то имеете

возможности говорить о таких номинализациях, как например,

"национальная безопасность" -- люди начнут волноваться за эту

безопасность. Наш президент съездил в Египет и заменил слово

империализм на слово приемлимый и вот мы снова стали дружить с

Египтом. Все, что он сделал -- это заменил слово.

Слово "сопртивление"-это тоже номинализация. Оно описывает

процесс как вещь, не говоря о том, как он функционирует.

Честный, вовлеченный, аутетичный терапевт из последнего диалога

описал бы своего пациента как холодного, нечувственного и

настоль удаленного от всех чувств, что он не способен даже

эффективно обращаться с психоттерапевтом. Клиент действительно

сопротивляется.

Клиент же пойдет искать другого психотерапевта, поскольку

этот психотеоапевт нуждается в очках, он абсолютно ничего не

видит.

И конечно же они оба правы.

Итак, заметил ли кто-либо из вас тот стереотип, о котором

мы говорили, он действительно будет для нас исходным пунктом

нашего движения.

Женщина: В последнем диалоге клиент употребляет, в

основном, визуальные слова, напрмер: "смотреть, видеть,

показать, взгляд". Терапевт употребляет кинестетические слова:

"взять, схватить, ощутить, тяжелый".

Человек, с которым вы впервые встречаетесь, мыслит по всей

вероятности, в одной из трех этих систем представлений. Он

может внутри себя генерировать визуальные образы, испытовать

кинетические ощущуния или говорить что-то самому себе.

Определить систему представлений можно обращая внимание на

слова, обозначающие процессы (глаголы, наречия и

прилагательные), которые человек использует, чтобы описать свой

внутренний опыт. Если вы уделите этому внимание, то сможете

построить свое поведение так, чтобы вызвать желаемую реакцию.

Если вы хотите установить хороший контакт с человеком, вы

можете использовать те же самые процессуальные вопросы, что и

он. Если хотите установить дистанцию, можете намеренно

употреблять слова из другой системы представления, и это было в

последнем диалоге.

Давайте немного поговорим о том, как функционирует язык.

Если посмотрю на вас: "Удобно ли вам? ", у вас возникает

определенный ответ. Предпосылкой адекватного ответа является,

то что вы понимаете те слова которые я вам говорю. Знаете ли вы

как вы понимаете, например, слово "удобно"?

Женщина: Физически.

Так, вы понимаете, слово физически. Вы чувствуете при этом

слове, что внутри вашего тела происходит определенное

изменение. Это из изменение от тех, которые возникают внутри

вас при слове "испуганный"

Она ощутила, что понимает слово "удобный", посредством

внутренних изменений в своем теле. Заметил ли еще кто либо из

вас, как он понимает это слово? Возможно, у некоторых из вас

появляется визуальные образы себя в удобном положении -- в

гамаке или в траве на солнышке. Или же слышите звуки, которые

ассоциируют у вас с этим словом: журчание ручья или шум сосен.

Чтобы, понять что я вам говорю, вы должны взять слова,

которые являются всего лишь произвольными обозначениями частей

вашего личного опыта, и открыть доступ их значения т. е.

некоторым значением слова "удобный". Вот это и есть наше

простое понимание того, как функционирует язык. Мы называем

этот процесс трансдезировационным поиском.

Слова -- это триггеры, которые вызывают в нашем сознании

те, а не иные переживания.

В эскимосском языке существует семьдесят слов для

обозначения снега. Значит ли это, что у эскимосов иначе устроен

сенсорный аппарат? Нет. Я считаю, что язык -- это

сконцентрированная мудрость людей. Среди бесконечного множества

элементов сенсорного опыта язык выбирает то, что повторяется в

опыте людей, создающих язык, и то, что они считают 70 слов для

обозначения слова -- снег, если учесть, какие виды деятельности

осуществляют. Для них само выживание связано со снегом, и

поэтому они проводят очень тонкие различия. У лыжников также

существует множество слов для обозначения видов снега.

О. Хаксли в своей книге "Двери восприятия" замечает, что,

обучаясь языку, человек становиться наследником мудрости всех

тех людей, которые жили до него. Но он, этот человек,

становится жертвой в определенном смысле этого слова, из всего

неизмеримого многообразия внутреннего опыта лишь некоторые из

его элементов получают наименование и поэтому привлекают

внимание человека. Другие же не менее важные, и быть может

более драмматические и полезные элементы опыта, будучи

неназванными, обычно остаются на сенсорном уровне, не вторгаясь

в сознание.

Между первым и вторым отражением опыта обычно существует

расхождение. Опыт и способ представленности этого вопроса

самому человеку -- это две разные вещи. Один из наиболее

опосредованных способов представления опыта -- это отражение

его с помощью слов. Если я скажу "На столе который здесь стоит,

находится стакан, до половины наполненный водой", то этим

предложу вам ряд слов, произвольных символов. Вы можете

согласиться, или не согласиться с моим утверждением, поскольку

в данном случае я апеллирую к вашему сенсорному опыту.

Если же я буду использовать слова, не имеющие прямых

рефентов в сенсорном опыте (хотя у вас программа, позволяющая

потребовать от меня других слов, более близких к сенсорному

опыту), то единственное, что вам остается, если вы захотите

понять, что я говорю -- это прибегнуть к вашему прошлому опыту,

найдя референты в нем.

Ваш опыт совпадает с моим в той степени, в которой мы

разделяем одну культуру с ее основными предпосылками. Слова

должны быть соответственно с той моделью мира, которая имеется

у вашего собеседника. Слово "контакт" имеет отношение

совершенно различный смысл для человека из гетто, представителя

среднего класса и для представителя одной из ста семей,

относящихся к правящей верхушке. Существует иллюзия, что люди

смогут понять друг друга всегда соответствует различным у

каждого человека элементам опыта, то отсюда возникает и

различие в их значении.

Я считаю, что психотерапевт должен вести себя, так чтобы у

клиента создавалась иллюзия того, что вы понимаете, что он

говорит. Но хочу предостаречь вас самих от этой иллюзии.

Многие из вас впервые встречая клиента, уже имеют какие-то

интуитивные впечатления о нем. Быть может, что для вас

существует такой клиент, с которым вы с первого взгляда знаете,

что психотерапевтический процесс здесь будет очень трудным, что

пройдет очень много времени, прежде чем вы сможете помочь им

сделать выбор, к которому они стремятся, хотя вы еще совершенно

ничего не знаете о том, каков же тот выбор. О других же

клиентах с первого взгляда складывается совершенно другое

впечатление- вы знаете, что с ним будет интересно работать и вы

будете пытаться удовлетворить себя в работе. Вы предчувствуете

приятное волнение и приключения в поисках вместе с ними новых

способов поведения. Кто из вас испытывал подобное предчувствие?

Попрошу вас сюда. Знаете ли вы когда вы испытываете подобное

переживание?

Женщина: Да.

Что это за переживание? Давайте, я вам помогу. Начните с

того, что слушайте мои вопросы. Вопрос, который я вам задам,

это один из тех вопросов, которые я хочу научить задавать вас

всех. Вот он: "Каким образом, вы узнаете о том, что вы ощущаете

инстиктивную догадку"(женщина смотрит влево и вверх). Да, вот

как вы об этом узнаете.

Она ничего не сказала, вот что интересно. Ответ на вопрос,

который я задал, она переживала невербально. Этот процесс

анологичен тому процессу, который происходит тогда, когда мы

переживаем интуитивную догадку. Это был ответ на мой вопрос.

Из нашего семинара вы можете извлечь по крайней мере

следующий вывод: вы будете получать ответы на наши вопросы в

той мере, в какой ваш сенсорный аппарат будет настроен на то,

чтобы замечать ответы. Вербальная или осознательная часть

ответа редко бывает релевантной.

Давайте сейчас вернемся назад и продекламируем его снова.

Как вы узнаете о том, что испытываете интуиктивную догадку?

Женщина: Ну, разве что мне вернуться к предыдущему

диалогу. Я старалась облечь ответ в какую-то форму. Это было

для меня символом"

-- "Каким символом? " Было ли это что-то, что вы видели,

слышали или ощущали?"

Женщина: Я как бы увидела это в голове... " --

"Да. Вы увидели это в своей голове. Это была картина".

Вся информация, которую она передала нам вербально,

являлась бы избыточной, если бы вы были в состоянии,

позволяющем вам заметить ее невербальный ответ на заданный

вопрос. Все, что она передала нам вербально, ранее было

выражено невербально, причем выражено значительно более тонко.

Если вы прочистите ваши сенсорные каналы, то вслед за тем, как

вы сделаете какое-либо утверждение или зададите вопрос,

собеседник всегда дает вам невербальный ответ, вне зависимости

от того, осознает он это или нет.

Информация о репрезентативных системах данного человека

может быть получена множеством различных способов. Самый легкий

способ -- это начать тренировать ощущения, пытаясь заменить

движения глаз собеседника: они указывают, какую

репрезентативную систему они используют. Перед тем, как зайти к

вам в кабинет, человек планирует, то, что он будет делать, что

собирается вам описать. Когда он это делает, он проникает

внутрь себя, производя соответствующие жесты, о которых каждый

из нас подсознательно знает, но которые за всю историю

психологии еще никто внятно не описал.

Например, вы задаете человеку вопрос. Он отвечает: "Хм,

давайте посмотрим", и смотрит налево и вверх, делая движения

головой в том же самом направлении. Когда он смотрит вверх --

созерцает внутреннюю картину.

Верите вы этому? Да, это ложь. Все, что мы собираемся вам

здесь сказать- это ложь. Поскольку у вас нет требований к

истинным и точным понятиям, на этом семинаре мы постоянно будем

вам лгать. Между точными и другими учителями существует лишь

два различия. Первое: мы на наших семинарах в самом начале

предупреждаем, что все, что мы скажем, будет ложью, а другие

учителя этого не делают. Большинство из них верит в то, что

провозглашает, не осозновая искусственности своих утверждений.

Второе отличие состоит в том, что провозглашает, не осозновая

искусственности вы ббудете действовать так, как будто наши

утверждения действительно истинны, то убедитесь, что они

работают.

Как люди, чьей целью является создание моделей, нам

совершенно не интересно, правдивы ли наши утверждения, точны ли

они, могут ли быть подттверждены данными из неврологии. Мы

интересуем только тем, работают ли они.

А сейчас попрошу подняться сюда трех желающих.

Сейчас я собираюсь задать Фрэн, Харвею и Съюзен несколько

вопросов, все, что я хочу от остальных участников семинара --

это чтобы они очистили свои сенсорные аппараты. Вы можете

сидеть здесь и представлять себе то, о чем вы вспоминаете,

говорить себе об этом или переживать соответствующие ощущения.

А сейчас я предлагаю вам устроить учебную стратегию,

которая понадобиться вам в течении следующих пяти минут.

Освободите свой внутренний опыт, успокойте внутренние диалоги,

примите удобную позу, не создавайте внутренних образов.

Попытайтесь заметить с помощью вашего сенсорного аппарата те

связи, которые существуют между вопросами, которые я буду

задавать нашим трем испытуемым и невербальными ответами.

Особенно внимание обратите на движение глаз испытуемых. На

остальные возникающие в процессее ответов важные явления мы

обратим внимание в другой раз. Сейчас же обратите внимание на

эту часть невербальной реакции.

Сейчас я задам нашим испытуемым всего несколько вопросов.

Просьба к испытуемым: найдите ответ на вопрос, но не

вербализуйте его. После того как вы отдадите себе отчет в том,

что знаете ответ на вопрос, либо же его не знаете, прекратите

думать о вопросе. Вербально вы не должны мне ничего отвечать --

сохраните ответ для себя.

Первый вопрос -- Какого цвета верхний глаз светафора --

красного или зеленого... Сколько светофоров вы видели сегодня

утром по дороге в наш отель? Какого цвета глаза у вашей

матери?... Сколько цветных ковров в вашей квартире?... (Фрэн на

каждвй вопрос в его ответ смотрит вперед, Харвей- вверх и

влево, Съюзен -- вверх и направо, иногда прямо вперед. )

Заметили ли вы движения глаз испытуемых? Отметили вы

какую-либо систематичность в этих движениях? Задержите для себя

на некоторое время. Наши испытуемые -- сложные человеческие

существа, поэтому они дают более, чем одну реакцию. Но, тем не

менее, в реакциях на заданный нами вопрос есть и нечто общее.

Сейчас я задам испытуемым другие вопросы, а вас попрошу

наблюдать за тем, как изменяться их глазодвигательные реакции:

"Вспомните фрагмент вашего любимого произведения... Какая буква

в алфавите стоит перед "р". Попробуйте вспомнить голос вашей

матери... " (Фрэн и Харвей смотрят влево вниз после каждого

вопроса, Съюзен смотрит вправо вниз).

Вот какого различия в ракциях на предыдущий и данный набор

вопросов.

А сейчас следующие вопросы: "Помните ли вы, как вы

ощущаете ли вы, как вы ощущаете воду, когда плаваете?... Что

происходит с вами зимой, когда вы из уютно натопленного

CRC error 1Kb

Женщина: Хорошо. Я услышала "та-та-та-та" и увидела

какой-то кусочек пространства, нет я не видела.

Те из вас, у кого сейчас были подобные Крис партнеры,

пусть проверят с ними то, что я скажу. С ними происходит

следующее: они ищут находят визуальный образ, который каким-то

способом воспроизводит ответ на вопрос. Затем просто имитируя

этот визуальный образ, они слышат звуки, соответствующие

данному визуальному опыту.

Сейчас мы должны указать на одно различие. Слова, которые

человек потребляет, чтобы описать свою ситуацию, позволяют нам

сделать заключение об осознанной части его опыта. Они указывают

нам на ту часть сложного комплекса внутренних когнитивных

процессов, которая является неосознанной. Стереотипы же

глазодвигательных реакций укажут вам на всю последовательность

его внутреннего опыта, на стратегию его внутреннего опыта

оценивая. "Ведущей системой" мы называем систему, используемую

для поиска определенной информации. "Репрезентативная система"

-- это, то что уже введено в сознание и обозначено

определенными словами. "Референтативная система" -- это то, с

помощью чего вы решаете, является ли известная вам информация

истинной или ложной. Напримаер, как вас зовут?

Тед: Тед.

Так, Тед. Как вы об этом узнали? Смотрите он уже

невербально отвечает на этот вопрос. Это абсурдный вопрос. Тед

это знает, но он ответил на него. Знаете ли вы как вы об этом

знаете? Если бы сейчас я к вам обратился "Джим", вы бы не

ответили, не прореагировали.

Если я обращаюсь к вам "Тед? ", вы реагируете. Это

кинестетическая реакция. Сейчас, без всяких дополнительных

внешних стимулов, если я просто задам вам вопрос: "Знаете ли вы

как вас зовут? ", есть ли у вас на это ответ?

Тед: Да, есть.

Знали вы, что вы скажите, до того, что вы сказали?

Тед: Нет, не знал.

Таким образом, если я спрошу: "Как вас зовут? ", а вы не

ответите, вы не знаете как вас звать?

Тед: Я знаю, как меня зовут, потому, что тогда когда

кто-то позовет "Тед! ", я испытываю определенное чувство,

потому что зовут меня.

Повторяете ли вы про себя "Тед! ", как бы повторяя

проверяя ответ на мой вопрос?

Тед: Да.

Таким образом, у вас имееется стратегия, позволяющая вам

узнать, каким будет ответ на данный внешний стимул, так? "Тед",

а не "Боб", но когда я вас спрашиваю: "Как вас зовут? ", как вы

узнаете, что мне надо ответить?

Тед: Никогда не думал об этом.

И так, вы не осознаете процессов, который пользуется в

данном случае, ОК. Заметил ли кто-нибудь из вас, что использует

Тед, хоть он сам не может дать осознанного ответа на

поставленный вопрос?...

Каждый раз его взгляд направляется влево, вниз и обратно.

Он слушал свое имя. Я не знаю, каким тоном оно было

произнесено, но он его слышал. И он знает, что имя "Тед" --

действительно его имя, он чувствует, что оно правильно. В этом

случае его предыдущая система -- аудиальная: вот имено так он

ищет информацию, хотя не осознает того, осознал он свое имя так

же аудиально, в этом случае репрезентативная система совпадает

с ведущей. Его референтативная система -- кинестетическая,

когда он слышит, что произносится его имя (внутри или вне его),

он чувствует, что это имено его имя.

Многие люди, прослушав вопрос, повторяют его внутри себя.

Вот я сейчас сказал: "Люди повторяют про себя слова" и многие в

нашей аудитории повторили себе: "Да, люди повторяют слова".

Встречались ли вы с людьми, чей второй язык был бы вашим

родным языком? Первое их движение глаз отражает попытку

перевести услышанное на родной язык. Их глаза будут

перемещаться в аудиальных направлениях.

Некоторые люди берутся отвечать на любой вопрос. Обычно

они имеют сложную осознанную стратегию ответа. У одного парня

замечательная стратегия и я спросил его: "Когда первый раз ты

встретил Джона? " Он углубился внутрь себя и сказал: "Когда я

первый раз встретил Джона?"

Давайте посмотрим. Его глаза направились вверх и он

сконструировал образ Джона. Затем взгляд переместил влево, он

посмотрел все возможные места, где он мог встретить Джона, одно

из них вызвало у него чувство знакомости, затем он аудиально

назвал это место, затем увидел себя, говорящего мне название

этого места и представил себе, как он при этом выглядит. Он

чувствовал, что сделая это, он будет в безопасности, поэтому он

сказал себе: "Иди и сделай это".

Существует целый набор стереотипов, которые вы можете

использовать, чтобы рассмотреть структуру стратегии и изменить

ее так, чтобы исключить лишние или избыточные шаги. Сюда входит

рассмотрение стратегий, характерных для различных ограничений и

проблем6 а затем "выпрямление" этих стратегий, чтобы создать

внутри вас эффективные программы, которые позволили бы вам

добиться запланированных результатов.

Возьмем пример из терапии. Пациент приходит с проблемой

ревности. Он говорит: "Ну вы знаете я... (смотрит вправо

вверх), я действительно (смотрит вправо вниз) я испытываю

ревность и (смотрит налево вниз) я говорю себе, что это

сумашествие, ведь у меня нет на это ни каких оснований, но

чувство ревности все равно меня мучит" Он начинает с визуальных

образов конструируя образ своей жены, которая занимается с

кемто, чем-то мерзким, но приятным. Потом он испытывает те

чувства, которые он испытал бы, если бы находился в той же

комнате непосредственно наблюдал бы эту картину. Обычно это

все, что он осознает. Эти чувства называются "ревность" и

представляют собой репрезентативную систему, кинестетическую.

Таким образом, ведущая система здесь -- визуальная,

репрезентативная -- кинестетическая и еще у него есть

референтативная система -- аудиальная: он слышит, что его

чувства неадекватны. Таким образом, три различных системы

используются тремя различными способами.

Женщина: Хотите ли вы сказать, что работая с этим

человеком, вы привязались бы к кинестетической репрезентативной

системе?

Это зависит от того, какому результату вы стремитесь. Мы

считаем, что в коммуникации нет ошибок, а есть только

результаты, чтобы ответить на ваш вопрос, я хотел бы уточнить

какого результата вы добивались бы. Если вы хотите установить

рапорт, то будет полезно привязаться к его репрезентативной

системе, на которую указывают глаголы, используемые клиентами.

Он приходит и говорит: "Знаете, я ужасно ревнив, это так

тяжело... не знаю, что делать" Вы можете сказать "Хорошо, я

постораюсь помочь вам справиться с этим, так как я чувствую,

что вы настроены на это" Давайте вступим в борьбу с этим

чувством и выработаем новое его" Это будет первый шаг, который

поможет вам установить рапорт. Если же вы вместо этого скажете:

"Я помогу вам по-новому посмотреть на ваши чувства". Вы не

получите раппорта на уровне бессознательного, что является

самым важным.

Когда этот человек приходит к вам с проблемой ревности и

вы видите движение его глаз, то это дает вам достаточно

информации о том что за процесс внутри него происходит. Даже

тогда, когда люди проникаются идеей, что подобные вещи могут

происходить, они не учат людей, как чувствовать себя по-иному.

Если ваш терапевт старается помочь вам создать более

реалистические картины происходящего он все равно работает на

содержание, оставляя структуру процесса не тронутой. Чаще всего

люди не пытаются изменить существующую структуру процесса. Они

стараются сделать его "более реалистичным". Это означает, что

пока они рассматривают определенное содержание, то все идет

хорошо, но когда содержание меняется, тогда начинаются

трудности.

Процесс мотивирования самого себя имеют ту же самую

структуру, что и ревность: с начаоа вы создаюте образ, на

который реагируете положительными чувствами, а затем говорите

себе как этот образ сделать реальностью. Если это так, то до

тех пор, пока у вас не появится новый способ самомотивироания,

вы будете продолжать проигровать эту стратегию как бы неприятно

это нибыло. Даже самая плохая стратегия лучше, чем никакая.

Мужчина: Какого различия между полушариями головного мозга

связи с доминирующей рукой и доминирующим глазом?

Каждый раз на наших семинарах кто-нибудь задает этот

вопрос. Насколько это мне известно, исследования, которое

подтвердили бы идею ведущего глаза не существует. Если бы даже

они и были, я не знал бы, какое отношение они могут иметь к

межчеловеческой коммуникации, так что для меня этот вопрос не

представляет большого интереса. Каждый глаз связан с каждым

полушарием. Тенденция смотреть в микроскоп преимущественно

одним глазом статически значимо, но я не знаю, как сейчас я мог

бы использовать эту информацию.

Мужчина: Что вы можете сказать по поводу той ситуации,

когда один глаз видит значительно лучше, чем другой? Один глаз

практически не видит, а другой видит.

ОК. Если здесь какая -- либо связь с ведущей рукой? Я не

знаю опять таки не вижу какое отношение имеет это к организации

коммуникации. Если вы видите какую-либо связь, скажите мне о

ней.

Мужчина: Как вы считаете, в каком возрасте устанавливается

устойчивое доминирование одной из рук?

Не знаю. Лингвисты считают что где то в 4, 5 года. Явление

ведущей руки -- это такой параметр опыта который, как я знаю,

существует в мире. Но я не когда не приходил к выводу, что это

имеет какое-либо отношение к коммуникации. Здесь, в этой

комнате, существует ограниченное количество материала для

сенсорного опыта.

Мы постоянно осуществляет бессознательные выборы того, что

будет воспринято. Если бы мы этого не делали, то были бы похожи

на "идиотов -- ученых", которые не могут не забывать, не могут

не знать. Если их спросить о чем либо, то они дадут целую

мусорную кучу информации, которую они за всю жизнь собрали по

этому вопросу.

Большинство психотерапевтических систем опираются на

положение о том, что если будем знать причину возникновения

явление, его корни, то это даст нам возможность и базу для

изменения этого явления. Я считаю, что это положение явлется

как точным, так и ограниченным. Да, это, один из способов

изменить поведение, но только один из бесконечного числа

способов его понимания. Когда у человека определяется ведущая

рука, действительно, насколько могу сказать, несущественно для

процесса психотерапии и коммуникации, если только вы не ставите

себе задачу изменения у детей ведущей руки.

Глазодвигательные реакции, указывающие, какую систему

оценку опыта человек использует, формируются в онтогинезе

достаточно рано, и это действительно является важным для нас. В

последнее время появилось очень много "неспособных к обучению"

детей. Многие из этих "неспособностей" являются следствием

системы обучения. Например, мне предложили исследовать большую

группу детей "со скрещенными полушариями", как будто бы нечто

такое действительно существует в мире. Я обнаружил, что все эти

дети пытались называть слова по буквам, пользуясь аудиальной

системой. Когда я спрашивал: Как вы напишит слово "кот" их

глаза направлялись влево вниз. На вопрос о том что же они

делают, они отвечали: "Произношу слово про себя", поскольку их

так учили. Но поступая так, невозможно даже правильно написать

само слово "фонетика"!

Кто из вас хорошо владеет правописанием? Как бы вы

написали слово "феномен"?

Женщина: Я прочла его.

Она увидела его и прочла. И так бы она поступила с любым

словом. Сейчас, когда вы визуализировали слово "феномен", вы

каким то образом узнали, что визуализировали правильно. А

сейчас замените "е" на "и" и скажите, что вы увидели теперь.

Женщина: Это перестало быть словом.

Это перестало быть словом, как вы об этом узнали? По каким

переживаниям?

Женщина: Все остальные буквы после "и" как бы упали...

Они действительно упали?

Да, они закончились, упали и исчезли ис поля зрения.

Название слова по буквам носит двухступенчатый характер.

Одна ступень -- это способность визуализировать слово, а другая

-- включение системы проверающей точность визуализации. Сейчас

попробуйте увидеть слово "были". А теперь замените "ы" на "и" и

скажите мне, что произойдет.

Женщина: Слово стало более "мягче" и это изменило его

написание.

Заметил ли кто нибудь ее реакцию? Что она сделала.

Женщина: Она вздрогнула.

Я попросил ее заменить "ы" на "и" и плечи ее пошли вперед,

голова откинулась назад и вздрогнула. Были заметны изменения ее

ощущения, где-то поблизости от средней линии туловища. Несмотря

на язык и страну, любой человек, владеющий правописанием,

пользуется той же самой стратегией. Они вызывают эйдетический

хранящийся в памяти образ слова, а затем проверяют правильность

визуализации с помощью кинестетического ощущения средней части

туловища. Все люди, испытывающие трудности с правописанием не

владеют этой стратегией. Некоторые из них создают эйдетические

образы, но проверяют их правильность аудиально.

Зная это мы можем задать вопрос: "Как же тогда получается,

что одни дети выучиваются визуализировать и кинестетически

проверять, а другие -- нет? Но меня практически не интересует.

Я бы задал другой вопрос: "Как вы научите ребенка, пишущего с

оибками, использовать описанную стратегию? " Если вы хотите

сделать это, то не должны никогда ставить себе цель "научить"

ребенка писать правильно. Они научатся этому автоматически,

если вы обучаете его определенному процессу, а не содержанию.

Мужчина: А как насчет взрослых? Можете обучать взрослых?

Нет, это безнадежно (смех). Конечно, можем. Разрешите мне

сформировать ваш вопрос немного по-другому. Многие ли из вас

ясно видят, что они являются зрительно ориентированными людьми?

Многие ли из вас чувствуют, что ориентируются в своих

внутренних процессах кинестетически? Кто сказал себе, что: "Я

-- аудиально ориентированный человек?" Действительно вы делаете

все, о чем мы здесь говорим и делаете все всремя. Вопрос

состоит в другом: "Какую часть этого процесса вы допускаете в

сознание? Информация идет через все каналы все время, но только

часть этого процесса оказывается осознанной. На наших семинарах

люди часто в перерыве идут обедать и обсуждают между собой свои

ведущие системы, как если бы они представляли собой нечто

определенное, патологически стабилизирующие все процессы. Люди

стараются определить кем же они "на самом деле" являются,

вместо того чтобы, использовать полученную информацию для того,

чтобы увеличить пространство своих выборов. Люди приходят ко

мне и говорят: "Я совершенно запутался в этих репрезентативных

системах, потому, что вижу себя как весьма чувствующим

личность". Это важное и глубокое изречение, если вы над ним

задумаетесь. Мне довелось его услышать раз 150. Кто из вас

слышал что-то подобное сегодня во время завтрака? Чем думать о

том, как вы ориентированы -- кинестетически, аудиально или

визуально -- думайте лучше о том, какая система у вас более

развита и уточнена. Осознайте, что вы можете потратить свое

время и энергию на то, чтобы развить до такой же утонченности

остальные системы. Название -- это ловушка, один из способов, с

помощью которого вы можете стабилизировать нежелательный

фрагмент поведения это называя его. Если же вместо этого вы

заметите, что большинство фрагментов вашего поведения

вписывается в категорию А, то разрешите себе развивать ваши

навыки в категориях Б и В.

Я сейчас хотел бы вас предостеречь еще от одной вещи. В

психологии принято считать (со времен Фрейда, который сделал

это очевидным и что разделяют большинство современных

терапевтов), что интраспекция является надежным методом

проверки любого утверждения относительно психиатрии. Другими

словами, если вы узнали что-то новое в поведении, то примените

это прежде всего в себе. Я прошу вас, чтобы этого не делали на

нашем семинаре, поскольку при этом есть опсность попасть в

ловушку. Например, кто из вас, легко визуализирующий, на что он

был похож, если бы не визуализировал?...

Если вы попытаетесь ответить на этот вопрос, то испытаете

головокружительное чувство. Многие из вас, наверное, во время

наших упражнений, уделяли внимание -- своим -- глазам -- тому,

как они движутся. Это один из примеров интроспекции не полезных

в данном контексте. Все ваши приемы служат для экстраспекции,

для сенсорного опыта, для выявления чего-нибудь в других людях.

Мужчина: Пригодны ли приведенные ваши оценочные признаки,

для оценки поведения других культур?

Мы обнаружили существенные отличия лишь у Басков, живущих

в Перенеях в Северной Испании. В Америке же, Восточной и

Западной Европе, Африке- везде наши признаки работают. Возможно

для такого постоянства есть генетические, неврологические

основания. У Басков же скорее всего, отличия обусловлены

генетически.

Женщина: Отличаются ли глазодвигательные стереотипы у

амбидекстров?

У них больше отклонений от той схемы, которую мы вам

предложили. Например, у большинства амбидекстров зрительная

система, инветирована, аудиальная и кинестетическая -- нет.

Для меня интересен тот факт, что среди амбидекстров и

леворуких гораздо больше "гениев", чем вообще в популяции, в

нашей культуре. Человек с иной церебральной организацией

вынужден находить новые выходы. Благодаря свой иной

церебральной организации он обладает естественными способами,

которыми "нормально организованный" правша не обладает.

Женщина: Вы говорили о детях которые плохо владеют

правописанием, потому что действуют с помощью аудиальной

системы, а вы учите пользоваться их визуальной системой. А

сейчас вы говорите об амбидекстрах, имеющих более широкие

возможности благодаря своей иной церебральной организацией.

Стоит ли переучивать таких людей, если мы притом лишаем их

возможности делать что-то, что они могли бы делать?

Если я научу ребенка правильно писать, то ничего при этом

у него не отниму. Различные выборы взаимно не исключают друг

друга. Многие люди закрывают глаза, чтобы ощутить себя, но это

уже утверждение о том, как они организуют себя. Необходимости в

этом нет. Я могу ощутить в себе все, что захочу и с открытыми

глазами. Подобно этому, если ко мне прийдет человек с иной

церебральной организацией, я не разрешу ни одного выбора тех,

которые у него уже есть. Я только добавлю новые выборы. И в

этом состоит вся функция моделирования. Мы принимаем во

внимание, что вы истратили определенное количество денег, чтобы

приехать сюда, что вы компетентна в своей области и в чем то

приуспели. Мы уважаем ваши выборы и возможности. Мы говорим:

"Хорошо давайте к вашим выборам, еще добавим новые, чтобы

расширить их репертуар", подобно тому, как хороший механик

имеет полную сумку инструментов.

Мы призываем к тому, чтобы вы все время использовали все

системы. В определенном контакте вы будете осозновать работу

одной системы более интенсивно, чем работу других. Я думаю, что

если вы занимаетесь спортом или любовью, то у вас возникает

множество кинестетических ощущений. Если вы читаете или

смотрите кинофильмя.

Существует даже стратегия, креативности различные ее

формы. Мы работаем как консультанты в одной из учреждений, где

"планируются" психологические лучшие сотрудники. Мы определили

стратегию, которой пользуются лучшие коммерческие работницы, и

научили остальных сотрудников пользоваться этой стратегией на

бессознательном уровне. Обученные научились пользоваться

стретегией, но содержание в каждом случае оставалось

уникальным. Некоторые из обученных даже улучшили эту стратегию.

Большинство людей имеют довольно мало стратегий для

достижений чего-либо. Они используют ту же самую стратегию для

деления всего, и получается, что что-то у них выходит, а что-то

-- нет. Мы определили, что большинство людей имеет по три --

четыре стратегии. Действительно гибкая личность имеет 12

стратегий. Вы можете посчитать, даже ограничив каждую стратегию

до 4 шагов, что в последнем случае человек имеет около тысячи

возможностей.

Мы делаем очень сильное утверждение. Мы утверждаем, в чем

вы нуждаетесь, это во вмешательстве модулирования, имеющего

достаточный сенсорный опыт, чтобы понаблюдать, что в

действительности талантливый человек делает (а не что об этом

говорит) и сформировать это так, чтобы передать вам.

Мужчина: Мне кажется, что обычная цель терапии --

осознание, у вас изменена представлением клиенту нового способа

реагирования, который он бы мог использовать по своему выбору.

Если вы включаете сюда подсознательный выбор, то я

согласен с вами. В своей работе мы опираемся на несколько

положений, одно из них имеет прямое отношение к вашему вопросу:

выбор всегда лучше чем его отсутствие. Но я имею в виду как

сознательный, так и бессознательный выбор. Я думаю, что каждый

из вас знает, что такое сознательный выбор, эквивалент

вариабильности моего поведения, дающий мне возможность

добиваться нужных мне результатов. Если я несколько раз

сталкиваюсь с одной и той же ситуацией, и замечаю, что моя

реакция на нее варьирует так, что я каждый день добиваюсь

нужного мне результата, то это означает, что я имею

бессознательный выбор.

Но если вы на сходные ситуации реагируете одинаково и ваша

реакция вас не удовлетворяет, то у вас, скорее всего, нет

выбора. Важным вопросом здесь для меня является некая

структура, (а существует множество структур) отвечает за это

состояние, в котором у вас не оказалось выбора. И какие шаги вы

можете предпринять? Чтобы наметить состояние? Дальше мы

собираемся представить вам несколько способов подобного

изменения.

Мы предлагаем вам такую информацию, которая является

универсальной для нас как для представителей вида, но для

других людей остается вне сознания. Вы нуждаетесь в ней как в

инструменте, поскольку вы работаете именно с бессознательными

процессами частями личности с целью произведения эффективных

изменений. Сознательная часть личности обычно уже исчерпала

себя к моменту обращения человека к терапевту. Ее усилия могли

быть полезными, но вы должны работать с остальными частями

личности.

Пусть слова "сознательный" и "бессознательный" для вас не

будут ловушкой за ними не стоит ничего реального. Они просто

служат способом описания событий, удобным в контексте

терапевтических изменений. "Сознательный" определяется как

нечто, в чем вы отдаете себе отчет в данный момент, а

"бессознательный" -- это что-то другое.

Конечно, можно найти и более тонкие отличия. Существует

бессознательная информация доступная нам в любой момент

времени. Если я спрошу: "Что с вашим левым ухом? ", то вы тут

же осознаете кинестетическое ощущуние в нем. Тут переход от

неосознанного к осознанному очень легкий. Если же я вас спрошу:

"Когда вы в первый раз пришли в школу, какого цвета была обувь

у вашей первой учительницы? ", то на этот вопрос вы то же

сможете ответить, но на это потребуется гораздо больше времени

и энергии. Таким образом, существуют различия в доступности к

осознанию бессознательного материала.

Обычно человек приходит к вам и говорит: "Помогите! Я хочу

измениться. Мне трудно и больно. Я хочу стать иным, чем был до

сих пор". Из этого вы можете заключить, что он уже использовал

все ресурсы доступные его сознанию, и потерпел неудачу.

Следовательно, одна из предпосылок вашей эффективности с

бессознательными ресурсами личности. Ограничит себя

сознательными ресурсами -- обречь себя, на длительную, скучную

и вероятно, неэффективную работу.

Кстати, здесь на семинаре, вы ни за что не сможете

успевать двигаться с вашими быстрыми верболизациями, если

будете действовать осознанно. Это осознанная и систематическая

попытка с нашей стороны -- перегрузить ваши сознательные

ресурсы. Мы понимаем, что обучение и личностные изменения

осуществляются на бессознательном уровне, и это именно тот

уровень к которому мы хотели бы обратиться. 95% процессов,

ответственны за обучение являются бессознательными. Это все то,

что в данный момент времени недоступно сознанию. Я хочу сейчас

обратиться, именно к той части вас, чтобы там осталась полная и

полезная запись всего, что здесь происходит особенно это

касается того, что мы прямо не коментируем. Мы верим, что все

это вы используете для дальнейшего понимания того, что вы

делаете как профессиональный коммуникатор. Сознательный же

уровень оставьте для того, чтобы отрелаксироваться и получить

удовольствие от того что здесь происходит. Итак, мы

остановились на вопросе: "Так что же дальше? ". Мы к какой то

мере научились идентифицировать репрезентативные системы. Для

чего это можно использовать?

Один из способов использования этой информации -- это

возможность общаться с вами на бессознательном уровне и так,

чтобы вы этого не осозновали. Я могу использовать не

специфические слова типа "понимаю", "верю", и показать вам

невербально, через какой сенсорный канал я хочу вас "понять".

Например: "Я хочу убедится в том что вы поняли (жест вниз

налево), как далеко мы продвинулись. Мой жест на

подсознательном уров не дает вам понять что я хочу чтобы вы

меня поняли аудиально.

Вы можете так же использовать эту информацию, чтобы

прервать процесс оценивания опыта. Все вы сознаете визуальные

опыты, и видите, что происходит когда их создают. (Он поднимет

руки над головой наподобие арки и помахивает ими). Мой жест

разрушает все ваши картины взятые из воздуха, правда?

Тысячу раз в жизни вы задавали кому -- либо вопрос и вам

отвечали: "Хм, давайте посмотрим и обращались внутрь себя

создавая визуальные образы. Когда человек поступает таким

образом, он не может в то же время реагировать на внешние,

давайте представим себе, что мы оппоненты на конференции или на

производственном собрании. Я начинаю говорить и стараюсь

построить свое изложение и настроить себя так, чтобы вы поняли

меня. После того, как я выложил вам уже определенный кусок

информации в какой то момент вы начинаете оценивать свои

ощущения от происходящего. Вы смотрите вверх и начинаете

визулировать или смотрите вниз и начинаете что-то говорить

себе, или уделяете внимание вашим кинестетическим ощущениям.

Какое бы внутренне состояние не было, важно, чтобы я сделал

паузу и дал вам время для оценки информации. Если же я взял

слишком быстрый темп и в этот момент продолжаю говорить что

этим только запутываю вас раздражая.

Часто же происходит следующее, я замечаю что вы смотрите в

сторону и думаю, что ваше внимание отвлеклось или что вы меня

избегаете. Моя типичная реакция в стрессе, созданными условиями

конференции -- это ускорение темпа речи, увеличение объема

представления информации поскольку я хочу заставить вас быть

внимательными и в конце концов доказать свое. Вы же реагируете

так, как будто на вас нападают, потому, что я неразрешаю вам

понять о чем говорю -- просто не даю на это время. Вы в конце

концов запутываетесь и ничего не понимаете в содержании. Если

на конференции я являюсь председателем, то я могу заметить тот

момент, когда слущатель начинает оценивать информацию и

прервать или отвелечь доклачика в этот момент. Это дает

слушателю время для поиска смысла того, что происходит, и для

принятия решения о том согласен он или нет.

Другой пример: Если вы знаете о том, каковы ведущие и

репрезентативные системы у данного человека вы можете строить

сообщения так, что он не сможет сопротивляться. "Можете ли

увидеть, что вы изменяетесь к лучшему? По мере того, как вы

увидите себя в этом процессе, ощущаете ли вы уверенность в себе

и говорите ли себе, что все идет на лад? " Если у вас

приобладает стратегия построения визуальных образов на которые

вы реагируете чувствами, затем следует вербальный коментарий,

то при таком построении фразы вы сможете сопротивляться.

Однажды я преподавал математику в Калифорнийском

университете, и преподавал в математике не искушенным.

Закончилось все это тем, что я начал преподавать математику как

второй язык. Студентами моими были филологи. Я обнаружил общий

уровень анализа языковых и математических систем. Таким

образом, вместо того, чтобы учить их математике с точки зрения

математика, я просто использовал доступные им понятия перевода

с языка на язык, и трактовал математические символы как слова.

Так же, как в языке существуют хорошо сформированные

предложения, так и в математике существуют хорошо

сформированные последовательности символов. Я сделал так, чтобы

весь мой отход соответствовал их модели мира, а не требовал от

них достаточной гибкости, необходимой для того, чтоб они

пресоединились к моей модели мира.

Когда вы поступаете таким образом, то даете своим ученикам

преимущества, которые заключаются в том, что вы подаете

материал в наиболее достаточном для них виде. Но тем самым вы

оказываете им в тоже время и плохую услугу, поддерживая

регидные стереотипы учебной деятель ности. Тут важно понимать

результаты тех выборов которые вы даете, формируя и подавая

материал определенным образом. Если вы хотите принести им

настоящую пользу то, присоединившись к их модели надо наложить

на нее другую модель, чтобы расширить их возможности к

обучению. Если вы обладаете подобной синситивностью и

способностями, то вы -- незаурядный учитель. Если вы сможете

дать им соответствующий опыт, то они будут иметь две стратегии

обучения. Теперь они могут пойти к другому учителю недостаточно

чувствительному к коммуникативным процессам но, являясь теперь

благодаря этим стратегиям достаточно гибкими они смогут

приспособиться и к этому способу обучения. Множество школьников

не успевают именно потому что имеет место несовподения

первичных репрезентативных систем у учебника и учителя. Если ни

ученик, не учитель не являются достаточно гибкими, чтобы

приспособиться, обучение не происходит. Зная теперь то, что мы

знаем о репрезентативных системах, мы можем понять, почему

ученик, который весь год числился в отстающих, на будующий год,

у другого учителя успевает нормально, и почему ученик может

хорошо успевать по физике и математике -- а очень плохо -- по

истории и литературе.

В супружеских парах вы тоже можете быть переводчиком языка

одной репрезентативной системы на язык другой. Он приходит с

работы домой и хочет уюта. Он садится в кресло в гостиной,

скидывает обувь, берет сигарету и пиво из холодильника

обкладывается газетами и журналами и т. д. Тут заходит жена,

которая очень визуальна. Она весь день убирала в доме, чтобы

все выглядело, желая заслужить одобрение мужа. Она видит вещи

разбросанные по всей комнате и взрывается. Его жалобы: "Она не

дает мне места в доме, где я мог бы уютно расположиться. Это

ведь мой дом. Я хочу комфорта! " Она ему в ответ: "Ты так

неряшлив! Ты всюду разбрасываешь свои вещи, а когда все

выглядит так, я знаю, что ты меня не уважаешь!"

В. Сатир в таких случаях находит кинестетические

соответствие визуальным жалобам и наоборот. Она смотрит на мужа

и говорит: "Вы не поняли что она сказала, правда? Вы

действительно не понимаете, что она переживает. Представьте

себе, что вы пришли вечером в спальню, чтобы лечь спать, а жена

уже сидит в кровать, смотрит телевизор и ест печенье. Вы

ложитесь чувствуете, что крошки въедаются вам в кожу. Знаете ли

вы теперь что она испытывает, заходя в гостиную и видя

разбросанные вещи?"

Тут нет никаких ошибок никаких обвинений. Вы не говорите

клиенту: "Вы плохой" или "Вы глупый" или что-то подобное. Вы

говорите: "Вот как вы можете понять в своей репрезентативной

системе". Муж жалуется: "когда мы бываем на людях, и я хочу ей

выразить свою привязанность". Она говорит: "Он всегда

устраивает мне сцены при пубоике, все время хватает меня

руками" Конечно, он таким образом проявляет нежность, но ей

надо видеть, что происходит. Он жалуется, что она отходит

назад, а он чуть не падает. Тут вы можете найти соответствие и

сказать ей: "Помните ли вы в какой либо случай когда вам остро

нужна была помощь, но вы вокруг себя никого не видели, как

будто вы стоите посреди пустыни и смотрите вокруг но совершенно

никого не видите. Вы совершенно одна в этой пустыне, вот так

себя чувствует и он, когда подходит обнять вас, а вы

отстраняетесь.

Дело здесь не в том, точны эти примеры или нет. Просто вы

можете различать людей по репрезентативным системам, а затем

осуществлять наложение этих систем с помощью поиска

соответствующего прерывания ведущей репрезентативной системе

человека. Таким образом, вы создаете нечто, что взято на

вооружение даже крупными страховыми компаниями в нашей стране

-- "безошибочную политику" Семейные терапевты, во всяком

случае, должны владеть этим приемом и способом его

демонстрации.

Если я могу стоять рядом с ним, давая ей возможность

видеть, что говорю, и могу стоять рядом с ним очень близко, то

на подсознательном мето-уровне клиенты усваивают следующее: "Я

могу полчать от нее такие реакции, которые ему понравятся, и я

могу получать от него такие реакции которые понравятся ей". Об

этом никогда не говорят вслух все это происходит на

подсознательном уровне. Тогда они будут моделировать и

присваивать мои поведенческие реакции, чтобы сделать свою

коммуникацию более эффективной. Существует и другой путь,

установить контакт с каждым в отдельности а потом работать

переводчиком между репрезента тивными системами с целью более

эффективной коммуникации.

Референтная система тоже очень важна. Допустим, кто-то к

вам приходит и говорит: "Я не знаю чего хочу" Он говорит тем

самым, что у него нет референтной системы. Недавно на семинаре

к нам обратилась одна женщина, которая переживала весьма

трудный период своей жизни, она не могла даже решить, что ей

выбрать из меню у нее не было критерия, согласно которым она

могла бы принять решение. Она сказала нам, что ситуация с меню

напоминает ей всю жизнь -- она не может выбирать и всегда не

удовлетворена. Что сделали мы, так это буквально создали для

нее стратегию принятия решения. Мы сказали ей: "Хорошо. Вот вы

должны принять решение. Обратитесь внутрь себя и скажите себе,

что вы должны решить, не важно что это будет. Скажем вы пришли

в ресторан. Скажите себе: "Я додлжна выбрать себе еду". Теперь

снова вернитесь к сенсорному опуту и определите ваши выборы

другими словами, прочтите меню. Прочитав "Гамбургер",

представьте себе его, проверьте каков он на вкус, и определите

положительным или отрицательным для вас является это ощущение.

Затем прочтите: "Яйца под майонезом" представьте, что вы видите

их перед собой, попробуйте их на вкус и определите положительно

или отрицательно для вас это вкусовое ощущение".

После того, как она попыталась проделать это несколько

раз, она получила способ принятия решения, и начала принимать

их быстро и бессознательно во всех случаях свой жизни.

Когда она прошла этот процесс несколько раз, он

"сгладился" как это происходит с вождением машины. Он опустился

в подсознание. Представляется, что сознание занимется теми

вещами, которые мы еще не можем делать хорошо. Когда мы знаем,

как делать действительно хорошо, то делаем это автоматически.

Мужчина: Мы хотели бы узнать об оценко обонятельного

опыта. Мы немножко занимались к выводу, что сначала люди

визуализируют объект, затем ощущают запах.

Не обязательно. Это вы пользуетесь этой стратегией. Вы

сказали нам: "Вы пришли к выводу о том, что люди поступают

следующим образом... И потом описали себя. Насколько мне

известно, это широко распространенный стереотип в современной

психиатрии, Томс ШАша сказал: "Вся психология -- это биография,

или автобиография" Большинство психотерапевтов проводят

психотерапию с собой, вместо того, чтобы проводить ее с другими

людьми. Если прямо отвечать на наш вопрос, то надо сказать, что

люди подходят к оценке обонятельного опыта самым различным

способом. Но не всегда когда люди, оценивают запахи, у них

расширяются ноздри. Это прямой сенсорный сигнал, позволяющий

вам сделать заключение о том, что человек переживает. Этому

ощущению могут предшествовать зрительные, аудиальные или

кинестетические представления, движения ноздрей вы увидите